Предпоследняя премьера Донецкого академического областного драматического театра, прошедшая в минувшие выходные, – «Мокошева колисанка» («Колыбельная Мокоши» – рус.) – успела стать горячей темой для обсуждения среди мариупольских любителей театрального искусства.
Этот спектакль, точнее, музыкально-пластическая постановка на украинском языке по мотивам языческих легенд и обрядов, автором которой является молодой режиссер драмтеатра Евдокия Тихонова, уже давно ожидался публикой – интерес к этому театральному эксперименту был заранее подогрет анонсами в местных и региональных СМИ, в том числе и в «Приазовском рабочем». Еще бы – ведь был выбран нестандартный сюжет, обращение к давнему прошлому, дохристианской эпохе.
Прежде всего, само название постановки предполагает погружение в языческие времена. Ведь Мокоша, она же Мокошь (Макошь), как гласит Википедия, — богиня в славянской мифологии, единственное из женских божеств, идол которого стоял в воздвигнутом князем Владимиром (в конце концов крестившем Русь. – Прим. авт.) киевском капище наравне с идолами других богов. При их перечислении в «Повести временных лет» Мокошь (Мокоша) замыкает список, начинающийся с Перуна.
«Издавна наши пращуры чествовали великую праматерь в богине Мокоше. На своем веретене она прядет бесконечную нить жизни, создавая ткань Вселенной, а из нее вьются тонкие, но крепкие нитки душ людских. Из столетия в столетие она качает мир в своей колыбели и выпевает судьбу каждого существа. Иногда во времена сонного покоя тихим эхом слышно ее волшебную песню, наполненную нежностью и материнской любовью…» - неоднократно обращается к зрителю во время постановки голос народной артистки Украины Светланы Отченашенко (в записи), усиливая эффект присутствия в глубокой древности и объясняя тонкости сюжета.
На пресс-конференции, состоявшейся за пару дней до премьеры, сама Евдокия Тихонова так охарактеризовала идею возникновения постановки: «Этот пласт истории несправедливо забыт… Сейчас у нас многие исповедуют христианство. Но если копнуть немного глубже, то, по моему мнению, философия язычества лучше транслирует нашу национальную идею – стремление к свободе…»
Молодой режиссер во время работы над спектаклем использовала массу этнографических источников, научной литературы.
Правда, при первом знакомстве с постановкой невольно возникает вопрос: на все ли сто процентов уместным является в ней современный литературный украинский язык?.. Сам автор этих строк наивно предполагал в начале нынешнего года, с первого упоминания о готовящейся необычной постановке, что в спектакле будет использоваться старославянский язык (дипломированные филологи наверняка помнят «Слово о плъку Игоревъ» на старославянском) и, соответственно, хороводные и обрядовые песни на этом же языке. Может, такой вариант был бы оригинальнее, исторически честнее… Но тогда, пожалуй, песни и диалоги спектакля смогли бы понять только священники или же представители южнославянской подгруппы – сербы, болгары, македонцы и т. д., в своем языке сохранившие близость к языку наших общих предков. Ну и, конечно же, дипломированные филологи с хорошей памятью…
Безусловно, оригинальные костюмы, венки из полевых цветов и трав, воссозданное на сцене капище, другая атрибутика соответствует дохристианскому времени (за костюмы и оформление сцены стоит сказать отдельное спасибо Анне Апель-Матвейчук). При этом, если во время исполнения обрядовых и других фольклорных песен на минутку закрыть глаза, то кажется, что находишься в украинском селе на Полтавщине или Черкащине времен Котляревского или Гоголя. Но справедливости ради стоит сказать, что украинский фольклор, его символы берут начало в далекой старине, музыка звучит истинно народная, родившаяся в глубине веков, и поэтому все становится на свои места.
Это видно и в используемом Евдокией Тихоновой архетипе колыбельных песен, исполняемых роженицами и, прежде всего, потерявшей ребенка главной героиней, превратившейся в девушку-ведьму (эту роль убедительно, очень экспрессивно и в первый, и во второй день премьеры сыграла Лидия Ершова) и даже выдвигающую претензии к Мокоше из-за ушедшего из жизни ребенка, проклиная всех последующих рожениц…
Ну а в игровых (обрядовых) песнях, особенно в произведении «А мы просо сеяли…» языческая эротическая свобода звучит в полной мере. Семена проса как проявление силы женского продуктивного начала будут «вытаптываться», «топтаться» мужским началом – здесь явно прослеживается эротический контекст. Если декодировать языковые единицы, речь идет о нескрываемом, конкретном интересе сильного пола (в постановке - это бравые хлопцы, в роли которых выступили Артур Войцеховский, Вадим Ермишин, Валерий Капинус, Ярослав Прикоп, Евгений Кравец и Дмитрий Нестеренко) к прекрасному полу (незамужним девушкам, с ролью которых справились Елена Белая, Лидия Ершова, Наталья Квятковская, Вера Кошкалда, Любовь Куксова, Дарья Недавняя, Анастасия Мусатенко, Виктория Агафонова, Ольга Михайлова, Анна Пащук, Ирина Топчиева и Вера Шевцова). И все это - во имя продолжения рода…
Есть в постановке и мифические существа – русалки, увлекающие за собой невинную жертву, по неосторожности оказавшуюся одной в местах их обитания. При этом стоит понимать, что они представляют собой не что иное, как души умерших невинных деток.
Женщина-роженица, над которой нависла угроза из-за громогласных проклятий ведьмы, появляется уже ближе к финалу спектакля (в первый день премьеры ее роль исполняла Дарья Недавняя, во второй – Анна Пащук). Ну а нюансы происходящего, историю человеческих отношений и страстей эмоционально описывают для зрителей девушки-наблюдательницы, на роль которых Евдокия Тихонова определила Викторию Агафонову и Веру Шевцову.
И, как практически во всех произведениях славянского фольклора, история завершается позитивно. Девушке-ведьме, как и было обещано, явился на определенное время ее умерший ребенок (это передано в образе русалки, которая принесла несчастной ведьме детскую сорочку), чтобы она перестала проклинать рожениц и рождались здоровые дети. Ведьма мирится с роженицей, со всеми девчатами детородного возраста, и жизнь наших предков продолжилась. Нити людских душ возобновились плестись и далее, дотянувшись из глубокой старины в наше время, превратившись в широкое полотно…
Как в субботу, так и в воскресенье премьерная постановка вызвала восторг у подавляющего большинства зрителей – актерам и молодому режиссеру публика долго аплодировала стоя.
Цей сайт використовує cookies, як власні, так і від третіх осіб. Використовуючи цей сайт, ви даєте згоду на використання cookies
Я згоден (на)