Начальник криминальной полиции Донетчины Артем Кисько –
о работе уголовного розыска, боевых ранениях и раскрытии резонансных дел
Когда в родной Донецк и Украину пришла война, он остался верен присяге. Затем было участие в спецоперациях и боевых действиях, ранение на передовой, новые, еще более опасные вызовы и процесс формирования сплоченного боеспособного коллектива. И сегодня работа розыскников в условиях боевых действий стала сдерживающим преступность барьером - об этом в эксклюзивном интервью для «Приазовского рабочего» говорил начальник криминальной полиции Главного управления Национальной полиции Украины в Донецкой области полковник Артем Кисько.
Такого опыта в Украине не имеет никто
- Как изменилась криминогенная обстановка в Донецкой области за последниие 5 лет?
- Действительно есть с чем сравнить, когда твой служебный путь – это больше 18 лет. Раньше не было таких технических возможностей, как сегодня, касательно методики раскрытия преступлений. Сейчас свои коррективы внесла война. К нашим функциям добавилось документирование деятельности террористов, поимка диверсионно-разведывательных групп, усилилась борьба с незаконным оборотом оружия, причем наша задача - не только изъять его до того, как пострадают люди, но и предотвратить его попадание на остальную, мирную часть Украины. Поэтому Донецкая область – это своеобразный форпост. В 2014 году мы установили диверсионную группу, которая взорвала мост в Мариуполе. Вспоминаю, как мы нашли, где прятался последний участник, начали штурм дома и при задержании он застрелился. Был случай, когда с оккупированной территории сюда направляли диверсантов, которые должны были взорвать электростанции в Покровском районе. Мы не допустили этого: провели масштабную оперативную работу и задержали диверсантов. В других областях уголовный розыск такими делами не занимается. А ведь если бы мы не остановили их здесь, кто знает, какой населенный пункт Украины стал бы их следующей мишенью. Нельзя упускать и тот факт, что преступники идут в ногу со временем, совершенствуют свои схемы, но мы всегда должны быть на шаг впереди.
- Действительно, полиция Донецкой области сегодня получила такой опыт, которого не имеют правоохранительные органы в других областях Украины. А как идет поиск преступников на неподконтрольной территории?
- Прямого доступа на оккупированную территорию у нас, конечно, нет. Если преступление совершено здесь и человек сбегает, чтобы избежать наказания, мы объявляем его официальный розыск. Кроме того, мы по крупицам собираем и систематизируем информацию о людях, которые отбывают наказание в так называемой «ДНР», о полиции, о «министерстве государственной безопасности», прокуратуре, вооруженных формированиях. Каждого вернувшегося из мест лишения свободы с оккупированной территории мы тщательно проверяем, потому что неоднократно сталкивались с фактами вербовки заключенных сотрудниками «МГБ» или российского ФСБ для того, чтобы они здесь совершали диверсии. Чтобы не допустить этого, вместе с СБУ и другими силовыми подразделениями проводим большую совместную работу.
Уровень преступности значительно ниже, чем до войны
- Если не говорить о тех преступлениях, что обусловлены военными действиями, с какими приходится сталкиваться в Донецкой области чаще всего?
- Уровень преступности в Донецкой области сегодня значительно ниже, чем был до войны. Я имею в виду имущественные, насильственные преступления, убийства и другие. В похожих по инфраструктуре и густонаселенности промышленных областях эти показатели в несколько раз выше. По раскрытию грабежей мы занимаем четвертое место в стране, по раскрытию убийств – пятое. Это довольно хорошие результаты. Естественно, во многом это обусловлено усиленной системой несения службы в связи с боевыми действиями – блокпосты, усиленные наряды. Большую часть преступлений составляют кражи. Также довольно распространено мошенничество, особенно по телефону, когда человеку звонят и говорят: «Ваш сын в полиции» или «Вы выиграли приз». Мы стараемся проводить профилактику: говорить об этом в СМИ, социальных сетях, размещать билборды. Как правило, 70-80% злоумышленников совершают преступления в местах лишения свободы, зачастую - на оккупированной территории. Они изолированы, и чтобы их вычислить, нужно пройти долгий и трудный путь.
- Какие наиболее резонансные преступления произошли в области в последнее время?
- На сегодняшний день все совершенные убийства раскрыты. Квалифицированные разбойные нападения происходят редко, и все они находятся на жесточайшем контроле. Последним было разбойное нападение на ювелирный салон в Бахмуте. Оно произошло в ноябре, преступник выстрелом убил охранника. Пока преступление не раскрыто, мы проводим большую работу, чтобы найти виновных. Еще одно тяжкое преступление – убийство, которое случилось три года назад в Мариуполе на Правом берегу. Женщину нашли мертвой, мы тогда провели большое количество экспертиз. Благодаря этому установили личность преступника. Интересно, что информацию получили ровно спустя три года после ее смерти, день в день.
«Практически всем правоохранителям Донецка Артем Кисько, начальник криминальной полиции Донетчины |
Подразделение живет до тех пор, пока сохраняется его знамя
- Война оставила большой след и в вашей судьбе. Пришлось оставить устроенную жизнь в Донецке и начинать все с чистого листа. Что тогда повлияло на решение не принимать «присягу» в так называемой «ДНР»?
- Практически всем правоохранителям Донецка в 2014-м предлагали остаться в городе, выдвигали условия, угрожали, кого-то забирали в плен. Остались те, кто морально слабее, кто не знает своей истории. В основном по глупости, не понимая, что ты предаешь свою страну. Когда мы выезжали из Донецка, то вывезли 600 единиц оружия, флаг полиции. Это был 2014 год, уже захватывали райотделы, линия фронта была еще не обозначена. Благодаря совместной с Национальной гвардией спецоперации оружие раздали сотрудникам, часть спрятали. И вывезли знамя - пока оно сохранено, живет и подразделение.
- И уже в Мариуполе работу уголовного розыска пришлось начинать буквально с нуля.
- В первую очередь, из сотрудников, которые вышли из оккупированной территории - Горловки, Макеевки, Донецка, - мы формировали аппарат уголовного розыска. Мы отрабатывали навыки работы с оружием, тактические действия, оказание медицинской помощи в полевых условиях. С этим раньше никто не сталкивался, раньше милиционер кроме как пистолетом и автоматом больше ничем не умел пользоваться.
- Вы также участвовали в боевых операциях, были ранены в Дебальцево. Расскажите, как выходили из котла?
- Была создана спецгруппа «Тайфун», летом 2014 года была зачистка Докучаевска, мы задерживали боевиков, коменданта города, впоследствии их обменяли на украинских военных. Позже в ходе этой операции задержали диверсионную группу из 12 человек, они подчинялись непосредственно Гиркину. Эта группа участвовала
в нападении на начальника милиции Докучаевска - они расстреляли его машину, погиб он и участковый, который ехал с руководителем. Затем был Иловайск. Когда Иловайский котел уже закрыли, наша группа забирала оттуда пленных. Начались артиллерийские обстрелы, но нам удалось выйти. Мы ехали в Мариуполь и по радио услышали о том, что Россия закрыла кольцо. Мы видели технику, но еще не осознавали, что она не наша, она была без опознавательных знаков. В Дебальцево мы выезжали по очереди, потому что коллектив местного горотдела небольшой, а объем работы был серьезным. Нужно было выносить трупы, эвакуировать детей из города. Люди в основном жили в подвалах, и им нужно было привозить продукты. Мы попали в Дебальцево, когда котел уже замкнули, и оказались в окружении. Сначала несли службу в городе, потом - в 128-й ротно-пехотной бригаде на позициях. Во время обстрела я получил ранение в руку. Серьезно пострадал наш водитель Александр Лаврушко. Его ранили в голову, он до сих пор восстанавливается после случившегося.
Служба – это определенный образ жизни
- Как ваша семья относится к такой опасной профессии и не хотелось ли вам хоть иногда сменить ее?
- За столько лет они уже привыкли, и никто не задумывается об этом. С женой мы познакомились на работе, она была следователем в райотделе, и мы вместе расследовали дело по краже, был очень длительный уголовный процесс. Поэтому она понимает специфику моей работы. Сейчас она воспитывает детей, а я вспоминаю, что на утренниках чужих детей я бывал, а вот у своих – нет.
Наша служба такова. Но сотрудник, который проработал в уголовном розыске лет пять и почувствовал вкус адреналина, уже не сможет от этого отказаться. Из правоохранительных органов люди уходят по разным причинам, но из-за страха или опасностей – никто. Такие отсеиваются
в первый месяц. Ты постоянно находишься на физическом и интеллектуальном пике, нужно думать и развиваться. Радует благодарность людей, которым удалось помочь. Иногда уже даже не помнишь человека, а он говорит «Спасибо», пишет в соцсетях. Очень приятно, особенно когда это искренне и неожиданно, когда это видит твоя семья.
Цей сайт використовує cookies, як власні, так і від третіх осіб. Використовуючи цей сайт, ви даєте згоду на використання cookies
Я згоден (на)